У прошлого есть ноги.
Мы забываем иногда,
Что есть у прошлого и ноги.
Оно приходят к нам всегда,
Без объявления тревоги.
И не всегда они нежны,
А большей частью донимают
За то, что мы для них важны,
Дела нас наши догоняют.
Не дорожили уходя,
Не понимали, не любили.
И бумерангом, погодя,
За все за это получили.
А совесть жалобно скулит,
Но нет для жалости ответа.
За все, что сделал, получи
От прошлых лет, за все за это.
И если сможешь, отмоли
Свои грехи, поступки эти
Своей единственной любви,
Своей единственной на свете.
В караван-сарае
В одиноком караван-сарае,
Где огарок тлеет на окне,
Вспоминаю о любимой Рае,
Той, что вспоминает обо мне.
Ей в далеком городе не спится,
Снег, мороз, полуночный трамвай.
Там душа моя навек хранится,
Ты ее тоской не разгоняй.
Сахар из Сахары – он не сладок,
И оазис лжив и без воды.
Только остается, что осадок
Горечи, потери и беды.
В том далеком караван-сарае,
Где пустыня шорошит песок,
Я во сне с надеждой замираю,
Что покину навсегда восток.
2008г.
Мы забываем иногда,
Что есть у прошлого и ноги.
Оно приходят к нам всегда,
Без объявления тревоги.
И не всегда они нежны,
А большей частью донимают
За то, что мы для них важны,
Дела нас наши догоняют.
Не дорожили уходя,
Не понимали, не любили.
И бумерангом, погодя,
За все за это получили.
А совесть жалобно скулит,
Но нет для жалости ответа.
За все, что сделал, получи
От прошлых лет, за все за это.
И если сможешь, отмоли
Свои грехи, поступки эти
Своей единственной любви,
Своей единственной на свете.
В караван-сарае
В одиноком караван-сарае,
Где огарок тлеет на окне,
Вспоминаю о любимой Рае,
Той, что вспоминает обо мне.
Ей в далеком городе не спится,
Снег, мороз, полуночный трамвай.
Там душа моя навек хранится,
Ты ее тоской не разгоняй.
Сахар из Сахары – он не сладок,
И оазис лжив и без воды.
Только остается, что осадок
Горечи, потери и беды.
В том далеком караван-сарае,
Где пустыня шорошит песок,
Я во сне с надеждой замираю,
Что покину навсегда восток.
2008г.