Цирюльня на окраине Тбилиси.
Август 2008 В.Сафронову В.Тотрову
А летом пыль и мошкара…
Заехал, чтобы здесь побриться,
Ведь волк баранов не боится,
Тем более, когда жара!
Пальба чуть северней и спесь,
А в старой улочке как тихо…
Эх, не будите, люди, лихо!
А, может быть, оно уж здесь?!
А разве нам забыть слова
Как бесновались Кутаиси:
«Эй, русский, или удавися,
Иль чемодан, вокзал, Москва!»
И хоть покой и тишина,
Мы не враги и не друзья уж –
Ты за Обаму вышла замуж,
И мне такая не нужна!
В цирюльню старую зашел,
И кто там был, оцепенели –
Еще на прошлой был неделе
Здесь из Америки посол.
И капля пота у виска,
Когда сказал я: «Гамарджоба!»
Глаза на лоб полезли! Опа!
Опять советские войска!
Старик – цирюльник, выпив чай:
«Ты, командир, прости, что грубо –
Нас пусть, Господь, накажет глупых!
А на народ ты не серчай!»
Я через час в обратный путь.
Пострижен, выбритый в Тбилиси,
Но не забуду Кутаиси,
И прошлых песен не вернуть!
Август 2008 В.Сафронову В.Тотрову
А летом пыль и мошкара…
Заехал, чтобы здесь побриться,
Ведь волк баранов не боится,
Тем более, когда жара!
Пальба чуть северней и спесь,
А в старой улочке как тихо…
Эх, не будите, люди, лихо!
А, может быть, оно уж здесь?!
А разве нам забыть слова
Как бесновались Кутаиси:
«Эй, русский, или удавися,
Иль чемодан, вокзал, Москва!»
И хоть покой и тишина,
Мы не враги и не друзья уж –
Ты за Обаму вышла замуж,
И мне такая не нужна!
В цирюльню старую зашел,
И кто там был, оцепенели –
Еще на прошлой был неделе
Здесь из Америки посол.
И капля пота у виска,
Когда сказал я: «Гамарджоба!»
Глаза на лоб полезли! Опа!
Опять советские войска!
Старик – цирюльник, выпив чай:
«Ты, командир, прости, что грубо –
Нас пусть, Господь, накажет глупых!
А на народ ты не серчай!»
Я через час в обратный путь.
Пострижен, выбритый в Тбилиси,
Но не забуду Кутаиси,
И прошлых песен не вернуть!