С Днепра - на Свирь

"Итак, из штаба ВДВ меня сначала направили в 5-ю гв. вдбр, а затем в 98-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию, которая в мае 1944 года заканчивала свое формирование в г. Дмитрове Московской области.

Сформирована она была из трех (18, 19, 20-я) гвардейских воздушно-десантных бригад, имеющих высокую боевую выучку и полный штат личного состава. Дивизия вошла в состав 37-го гвардейского воздушно-десантного корпуса, который в начале июня 1944 года сосредоточился в районе восточнее Лодейного Поля и вошел в состав 7-й армии Карельского фронта, который готовился провести Свирско-Петрозаводскую операцию (четвертый «сталинский удар»).

При ночном форсировании Свири применили ложный десант...

А в Каневском десанте такого не было...

Подготовить ложный десант было поручено командиру 300-го гвардейского парашютно-десантного полка гвардии полковнику Данилову, который из добровольцев подобрал 12 человек - самых храбрых, крепких, умеющих хорошо плавать. Все они были комсомольцами. Вот их имена: А.Ф. Барышев, С.С. Бекбосунов, И.П. Мытарев, П.П. Павлов, И.К. Паньков, М.Р. Попов, М.И. Тихонов, И.С. Зажигин, В.Л. Малышев, В.А. Маркелов, В.Н. Юносов, В.М. Немчиков.
Понимая всю ответственность, сложность и опасность ложного десантирования, ребята под руководством опытных командиров настойчиво и интенсивно тренировались с плотами в русле речки, впадающей в Свирь.
Надо подчеркнуть, что саперы изготовили плоты, снарядили их макетами солдат, оружия, техники так, что противник по-настоящему был введен в заблуждение. И вот утром 21 июня 1944 года, после бомбежки и артиллерийской подготовки, когда мы изготовились форсировать Свирь, на ее большую воду один за другим выплыли двенадцать плотов. Быстрая река разбрасывала их, сносила по течению, а между ними то ближе, то дальше вздымались фонтаны воды. Как только смельчаки достигли середины реки, противник усилил ружейно-пулеметный огонь, заговорили артиллерийские и минометные батареи. Все это с большой точностью тут же засекали наши артиллерийские наблюдатели и наводчики самоходных орудий. Метким огнем артиллеристы уничтожали одну огневую точку врага за другой.  

Врач-парашютист о П.Н.Неживенко

http://www.skycentre.net/index.php?sh...topic=6961

...недавно был лечащим врачом Неживенко Петра Николаевича, участника войны, десантника...

Вот отрывок из его мемуаров про боевые действия в составе воздушно-десантной бригады (стало быть, где-то есть полный текст мемуаров):

"В ночь на 25 сентября 1943 года 101-й гвардейский авиационный полк АДД под командованием Героя Советского Союза полковника Валентины Гризодубовой поднял нашу бригаду в воздух и взял курс в район Букринской излучины Днепра, в тыл врага. Так началась Днепровская воздушно-десантная операция, в ходе которой советские десантники проявили массовый героизм, мужество и стойкость. На этой операции я остановлюсь подробнее, так как она является уникальной во всей Великой Отечественной войне, и все то, что пришлось мне пережить и перенести в ней, не приходилось встречать на других фронтах.

Эта операция проводилась по решению Ставки Верховного Главнокомандования в полосе Воронежского фронта. Нам ставилась задача - оказать помощь его войскам в захвате и удержании плацдарма на правом берегу Днепра в районе Великого Букрина и тем самым способствовать освобождению Киева.

Как только перелетели Днепр, вокруг самолета начали рваться зенитные снаряды, а впереди - стены заградительного огня. Небо было засвечено осветительными ракетами, лучами прожекторов, слышались удары осколков зенитных снарядов о борта самолета. И вдруг хвост самолета от разрыва снаряда подбросило и несколько десантников повалились к кабине пилота. Один из них - гвардии рядовой Иван Балоба - в этой обстановке нечаянно выдернул кольцо парашюта, купол которого вывалился из ранца. Штурман приказал ему собрать купол и возвратиться на аэродром, но не тут-то было. Солдатский долг превыше всего: Иван с куполом под мышкой вслед за всем взводом выбросился с самолета, понимая, что на 99 процентов - это верная смерть. Но он родился, очевидно, в рубашке, так как купол раскрылся. Иван Балоба вместе с нами воевал в тылу врага и в одном из боев погиб героической смертью. Вот такая десантура.

Резкий поворот в сторону с набором высоты дал нам понять, что экипаж самолета меняет курс и скорость, чтобы выйти из огневого воздействия к месту выброски. Мы готовились прыгать с 300 метров, а пришлось прыгать с 2000 метров и на большой скорости, что привело к тому, что наш десант был разбросан на 100 километров - от Ржищева до Черкасс, и в первые дни мы вынуждены были действовать небольшими группами по 20-40 человек. События той ночи до сих пор у меня перед глазами. До этого я порядком повидал в военное лихолетье, но такого - падать навстречу сверкающим трассам пуль, разрывам снарядов, сквозь пламя горящих в небе парашютов товарищей, висящих «фонарей» - еще не испытывал.

Покинув в такой обстановке борт самолета, я и несколько моих друзей (гвардии рядовые Шахов, Миротканов, Луценко, Карташов) приземлились на окраине села Мижиричи и с ходу вступили в бой с фашистами и полицаями.

Вскоре нашей группе в составе 20 человек поручили организовать засаду на дороге Корсунь-Шевченковский - село Сахновка с целью захвата «языка» и важных документов. Мы с Мироткановым взяли два ружья ПТР с бронебойно-зажигательными патронами. Находясь в засаде у дороги, пришлось изрядно поволноваться, пропуская большие колонны танков, бронетранспортеров и другой техники. Эта добыча явно нам была не по зубам. А время шло. Наконец наблюдатель доложил, что к месту засады приближается колонна из восьми грузовиков и одной легковой машины. Распределив цели, мы из ПТР подожгли две машины, идущие впереди и сзади, а остальные забросали гранатами и осыпали шквальным автоматическим огнем.


23 октября 1943 года стало решающим в судьбе десанта. Только что возвратившиеся утром из ночного налета на гарнизоны противника в селах Поташня (в этом налете я с гвардии рядовым Даниэляном снял финками двух часовых) и Буда Горобиевская десантники бригады услышали приближающийся гул танков, бронетранспортеров. Начались артиллерийско-минометный обстрел и бомбежка наших боевых порядков. Противник блокировал бригаду и перешел в решительное наступление с психической атакой, в ходе которой власовцы через громкоговорители кричали: «Десантники! Мы знаем, сколько вас и что скоро кончатся ваши боеприпасы. Пока не поздно, сдавайтесь, сопротивление бесполезно, иначе мы вам пощады не дадим!» Все это сопровождалось многоэтажным русским матом.

Встретили мы эту атаку шквальным прицельным огнем, бросками гранат, оборону держали стойко. Все мы понимали, что в этом бою решается судьба каждого из нас и всего десанта. Или победить, или умереть, третьего не дано!

На участке обороны нашего взвода немцы прорывались дважды, завязывался рукопашный бой, пришлось пускать в ход финки, использовать десантные приемы. Лишь к вечеру, после пятой атаки, бой стих, и фрицы ушли на исходные позиции, чтобы утром все возобновить. Для нас это означало явную погибель: боеприпасы были на исходе. В моем автомате осталось десять патронов, гранатный подсумок пуст, в пистолете - последние два патрона (неписаное правило каждого десантника). Да и соотношение людских сил складывалось явно не в нашу пользу.

В ночь на 12 ноября 1943 года в расположении бригады приземлился самолет По-2 с помощником начальника оперативного отдела 52-й армии майором Дергачевым, который передал приказ командарма генерал-лейтенанта К. Коротеева: в ночь на 13 ноября 1943 года бригаде перейти в наступление, овладеть рубежом Лозовок, Свидовок, Секирна и обеспечить форсирование Днепра частями, действующими с фронта. Приказ был выполнен. Штурмовые группы четырех батальонов и отряды партизан в ночном четырехчасовом бою выбили фашистов с занимаемых позиций и захватили плацдарм севернее села Свидовок, на который переправились войска 2-го Украинского фронта, освободившие Черкассы и впоследствии окружившие корсунь-шевченковскую группировку немцев.

Выполнение этой и других задач на протяжении двухмесячных боев в тылу врага досталось нам нелегкой ценой. Свыше 3,5 тысячи моих боевых друзей полегли молодыми на черкасской земле.

Это им от Ржищева до Черкасс поставлено 15 обелисков, памятников, у подножия которых покоится прах героев днепровского десанта, а в Таганчанском лесу, где базировалась бригада и были ожесточенные бои, высится величественный мраморный памятник. Да, дрались десантники по-гвардейски. За время боев в тылу врага ими совместно с партизанами истреблено свыше 7 тысяч фашистов, пущено под откос 19 эшелонов с живой силой и техникой противника, уничтожено 52 танка, шесть самоходных орудий, 18 тягачей, 227 различных машин, много другой техники и средств связи. О героических подвигах моих боевых друзей в днепровском десанте я написал 15 очерков и опубликовал их в журналах «Воин России», «Ветеран войны» и др.

В жестоком бою 15 ноября 1943 года на плацдарме возле села Лозовок, командуя взводом (командир погиб), я был тяжело ранен и контужен. Когда пришел в себя через двое суток и раскрыл глаза, увидел незнакомых людей и спросил: «Кто вы такие и где я нахожусь?» Они ответили:

«Ты находишься в партизанском отряде «Истребитель», тебя сюда на плащ-палатке принесли твои десантники и сказали: «Вылечите нашего командира!» Так началась моя партизанская эпопея. А бригада, соединившись с фронтовыми частями, была направлена на переформирование. По результатам опроса вышедших из тыла десантников моим родным было послано извещение: «Ваш сын погиб смертью храбрых, сражаясь в тылу врага». А я, всем смертям назло, выжил.

Нам, разведчикам, была поставлена задача: бесшумно снять четырех часовых и блокировать караульное помещение, остальные должны освободить узников из закрытых бараков. Все было сделано так, как спланировано. Время было три часа ночи, нагулявшиеся немцы спали крепким сном, часовые также изрядно хлебнули шнапса и, закутавшись в свои эрзац-шубы, потеряли бдительность. Самым трудным в этой операции оказалось то, что узники после вскрытия всех запоров не решались убегать: все это они приняли за немецкую провокацию. И только убедительный трехэтажный русский мат и применение физической силы растопили лед недоверия, послышались выкрики: «Так ругаться матом немцы не умеют, это наши!»

Люди начали разбегаться, а те, кто просился в партизаны, получили разъяснения, куда надо бежать, чтобы потом после проверки их можно было зачислить в партизанский отряд. Такой вот новогодний подарок устроили партизаны узникам, участь которых, казалось, была предрешена? Командир отряда П.Н. Могильный перед строем партизан объявил всем участникам этой операции благодарность, поставив действия разведчиков в пример.


Как дорогую память о тех незабываемых днях я храню партизанский билет, врученный мне комиссией по делам бывших партизан Украины, медаль «Партизану Отечественной войны», нагрудный знак «Партизан Украины». Так закончилась моя партизанская эпопея. И снова начались десантные будни, а затем и боевые дела. О них я не буду рассказывать так подробно, потому что в 1944-1945 годы мне пришлось действовать на фронте, а это уже не то, что в тылу врага.

Итак, из штаба ВДВ меня сначала направили в 5-ю гв. вдбр, а затем в 98-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию, которая в мае 1944 года заканчивала свое формирование в г. Дмитрове Московской области. Сформирована она была из трех (18, 19, 20-я) гвардейских воздушно-десантных бригад, имеющих высокую боевую выучку и полный штат личного состава. Дивизия вошла в состав 37-го гвардейского воздушно-десантного корпуса, который в начале июня 1944 года сосредоточился в районе восточнее Лодейного Поля и вошел в состав 7-й армии Карельского фронта, который готовился провести Свирско-Петрозаводскую операцию (четвертый «сталинский удар»).

НЕЖИВЕНКО Петр Николаевич,
полковник в отставке,
участник Великой Отечественной войны